«Пензенская правда» Спектакль по пьесе Антона Павловича Чехова «Чайка» вызвал неоднозначную реакцию у зрителей.
Хотя в Пензе любят классику. Спектакли (в особенности их премьерные показы) по пьесам Островского или Чехова всегда собирают полные залы.
Не стала исключением и чеховская «Чайка» в постановке Андрея Шляпина. Однако после первого действия несколько человек демонстративно покинули зал, а в начале второго публика недовольно перешептывалась, мол, классика на сцене должна быть классикой, а не сплошным режиссерским самовыражением.
И все-таки комедия?
Начнем с того, что создатели спектакля использовали минимум реквизита, а костюмы героев не соответствовали стопроцентно исторической точности. Впрочем, это излюбленный прием мастеров сцены, призванный подчеркнуть вечность затрагиваемых проблем.
Ну а учитывая споры о новых формах в искусстве, которых в «Чайке» немало, и бунтарские настроения главного героя Константина Гавриловича Треплева, появление последнего в джинсовых шортах, жилетке и берцах, в принципе, оправданно. Наверняка не это смутило зрителей...
Современники Чехова рассказывали, что драматург недолюбливал постановку своих произведений великим Станиславским: Константин Сергеевич подавал комедии как драмы. Так вот, судя по первому действию шляпинской «Чайки», режиссер опасался, как бы и ему не предъявили те же претензии.
Но, возможно, перестарался: танцы, крики, голые ноги актеров и актрис, собачий вой Полины Андреевны Шамраевой (заслуженная артистка РФ Наталья Старовойт), легкий стриптиз в исполнении Маши (Анна Гальцева)... Публика слегка недоумевала.
Трактовка образов
Своебразно прочтение роли Аркадиной — наша прима Галина Репная представила свою героиню не как звезду театральных (пусть и провинциальных) подмостков, а как простоватую стервозную дамочку с местечковыми интонациями в речи, готовую вцепиться в волосы каждой женщине, вздумавшей покуситься на ее молодого любовника.
Намеренно затянута пауза в момент представления пьесы Константином Треплевым (Анатолий Громов), во время которой, глядя на истуканом стоящую Нину Заречную (Анна Арзямова), зрителю, наверное, предлагалось посмеяться...
Ждали знаменитого монолога героини «Люди, львы, орлы и куропатки...» (вот же, только что репетировала), однако режиссер решил обойтись без него, отчего бедный Костя стал выглядеть не просто неудачным постановщиком пьесы, а совсем уж дурачком.
А в завершение первого действия на сцену с микрофоном и гитарой в руках вышла курящая пацанка Маша и со словами «Песня посвящается Константину Гавриловичу Треплеву» затянула рок-балладу.
Многим зрителям захотелось, чтобы скорее опустили занавес, но его-то как раз и не было! Смена декораций проходила за спиной актрисы, весь антракт добросовестно услаждающей слух зрителей песнями.
Любовь с надрывом
И все же провала не было! Изрядно поэпатировав публику в первом действии, дальше Шляпин следует Чехову. Актеры, как молодые, так и корифеи пензенской сцены, словно устав казаться жутко современными, раскрыли всю мощь своих талантов — расправили крылья, как чайки.
Споры о новых формах искусства уступили место любви. И было видно, как же не хватает этого чувства каждому из героев. Недолюбленное дитя — 25-летний Костя Треплев. Жизнь его оборачивается трагедией, потому что он никому не нужен: ни матери, ни девушке, которую боготворит.
Полина Шамраева, страдающая по Евгению Дорну, и ее дочь Маша, повторяющая судьбу матери — она вышла замуж без любви за Медведенко (актерский дебют Николая Потапова), но навсегда отдала свое сердце Косте.
Стареющая Аркадина, цепляющаяся как за последнюю соломинку за Тригорина (Евгений Харитонов) — треплевского злого гения, отнявшего у того и мать, и Нину.
Кстати, Тригорин в исполнении Харитонова — это не лощеный, пресыщенный жизнью, модно одетый змей-искуситель, а франтоватый жиголо на содержании у Аркадиной, писательское дарование которого находится под большим сомнением.
Одинок и несчастен Сорин (Александр Куприянов). Эгоистичен, чуточку циничен и не способен полюбить по-настоящему Дорн — его превосходно сыграл Павел Тачков. Между прочим, актер моложе своего героя на двадцать лет, но в спектакле это не ощущается — и возрастные роли Тачкову но плечу.
Катарсис
Сцена объяснения и прощания Треплева с Ниной — самая сильная в спектакле. С каким отчаянием и страстью Костя произносит: «... я проклинал вас, ненавидел, рвал ваши письма и фотографии, но каждую минуту я сознавал, что душа моя привязана к вам навеки. Разлюбить вас я не в силах!». Какой болью искажается его лицо, когда он понимает, что Нина уходит от него навсегда... И в эту же секунду понимаешь, что обречен не только Треплев, но и неудавшаяся молодая актриса, и отвергнутая любовница Тригорина.
Ненадолго Нина переживет застрелившегося Костю. Они — пара чаек, которых от нечего делать загубил лихой человек.
Когда зрители стоя аплодировали актерам, у многих в глазах стояли слезы. Случился-таки катарсис!
«Чайку» Андрея Шляпина стоит посмотреть. Может быть, и не один раз — как прочесть хорошую книгу. Ведь осталось еще столько неразгаданных символов, которыми наполнен спектакль.
Наталья СИЗОВА.